Юный директор
В 1931 году в Унях была организована детская техническая и сельскохозяйственная станция (ДТСХС). Попросту ее называли “Станция юных техников”. Здесь были созданы столярная и слесарная мастерские, радиокабинет, фотолаборатория, инкубаторий, техническая библиотека.
А во дворе оборудовали крольчатник, у реки Унинки разбили опытный сельскохозяйственный участок и кустарниковый сад. В различных кружках и лабораториях занимались до 150 детей и подростков.
Первым директором этой станции назначили комсомольца Артемия Хаймина. Это был очень инициативный, настойчивый юноша небольшого роста, подвижный как ртуть. Он всюду успевал. И за эту расторопность и настойчивость, очень общительный и уживчивый характер любили его ребята, уважали и доверяли старшие товарищи.
Несмотря на свои неполные шестнадцать лет, он прошел суровую школу жизни. Не видел детства, но перенесенные трудности не сломили, а закалили его, еще больше укрепили в нем веру в преимущества новой жизни. Он стал активным борцом за ее становление и развитие на селе.
Родился Артем Хаймин в 1915 году в деревне Большие Сюдны Фаленского района в бедной крестьянской семье. Отца не знал, он погиб в первую мировую войну. Тогда же за одну неделю умерли от тифа его мать, старший брат и дед. Он остался круглым сиротой.
Шла гражданская война. Деревня страдала от голода и болезней. Бабушка, по линии матери, единственный взрослый близкий человек, имея на руках шесть полуголодных “ртов”, не могла совладать с нуждой. Она отдала Артема в приемки без права усыновления в соседнюю деревню к богатому мужику Меркурию Шкляеву.
Там А. Хаймин прожил более пяти лет. Прижимистый Шкляев сразу начал приучать мальца к делу, определил довольно полный для его возраста круг обязанностей. Его кормили, одевали, но о детских играх и развлечениях приходилось только мечтать. С утра до вечера он был постоянно занят различными делами. В обширном хозяйстве Шкляева даром хлеб никто не ел, хозяин за этим следил строго.
- Осенью 1924 года я попросился у хозяина в школу в родную деревню, так как там начали уже учиться мои сверстники, - вспоминал потом Артемий Васильевич. – Но хозяин меня не пустил, строго ответил:
- Мы тебя кормим, одеваем, и будь этим доволен. В хозяйстве учеба тебе не к чему.
Но с раннего детства проснулась в Артеме тяга ко всему новому, к знаниям, стремление выжить и поучиться любой ценой. Он был шустрым, способным мальчишкой и не смирился с отказом хозяина.
- В январе 1925 года я сбежал от Шкляева прямо с гумна, с молотьбы, - рассказывал о своей судьбе А. В. Хаймин.
- Когда пришел в родную деревню, то бабушка меня не приняла. Со слезами на глазах уговаривала она вернуться к Шкляеву, говорила, что я там буду хотя бы сыт и одет. А тут они сами голодали, - продолжал рассказ о суровом детстве А. В. Хаймин.
Но он не послушал и бабушку. В школу его приняли, несмотря на большое опоздание, и вскоре он догнал по учебе своих сверстников. Жил он прямо при школе, помогали сироте кто чем мог.
После окончания Б. Сюрдинской начальной школы Артем Хаймин подал заявление в 1928 году в Унинскую школу второй ступени, приложив справку сельсовета о социальном положении. За 50 с лишним километров он пришел в школу к началу занятий. Радости его не было предела, когда он увидел свою фамилию в списке на дверях школы. Как батрак он был зачислен на учебу одним из первых.
Учился Артем хорошо, активно участвовал во всех общественных делах. В 1929 году вступил в комсомол, и его первым поручением было назначение пионерским вожатым пятого класса. Поручение он выполнял добросовестно, дети тянулись к нему. Как одного из лучших вожатых его избрали делегатом первого уездного слета пионеров в Нолинске.
После окончания школы районный отдел народного образования планировал послать активного юношу на учебу в Вятский пединститут, но райком комсомола отстоял свое мнение. В те годы технический прогресс двигался на село, и в районах стали создавать детские технические станции. Вот Артема и направили на курсы директоров таких станций в г. Нижний Новгород, а после окончания этих курсов назначили директором.
Он сразу же с присущим ему энтузиазмом взялся за дело. А работы было невпроворот. Надо создавать базу, оборудовать кабинеты, искать специалистов, набирать в кружки ребят, создавать свой актив. И комсомолец А. Хаймин успешно справлялся со своими обязанностями.
Уже в 1932 году его, как одного из лучших директоров станций области, избрали делегатом первого слета юных техников в Москве.
На слете довелось Артему послушать многих руководителей и видных деятелей молодого советского государства. В их числе была и жена В. И. Ленина Надежда Константиновна Крупская, работавшая в народном комиссариате просвещения СССР (Наркомпрос). Слушая ее выступление, Артем твердо решил попасть к ней на прием, чтобы изложить нужды своей маленькой станции, расположенной в далеком от Москвы районе, в глухом “медвежьем углу”.
- С немалыми мытарствами мне все же удалось попасть в приемную Надежды Константиновны, - рассказывал потом при встрече с автором этих строк Артем Васильевич. – Но в приемной секретарь ни в какую не хотела меня пускать к Крупской. Говоря, что Надежда Константиновна очень занята, устала, у нее важные встречи намечены. Иди на завод, там помогут, - рассказывал дальше А. В. Хаймин.
И тут стойкий комсомолец, переживший с раннего детства столько невзгод, сломался.
- Я весь съежился от такой неудачи и горько, почти навзрыд заплакал. От голода и нужды не плакал, а тут …, - рассказывал о себе Артемий Васильевич. – Но на мое счастье по какому-то делу в приемную вышла Надежда Константиновна. Увидев меня, она спросила секретаршу, о чем юноша плачет? Та сказала ей, что не пустила меня на прием, - продолжил он свой рассказ.
Надежда Константиновна молча взяла его за руку, увела к себе в кабинет, усадила против себя и спокойно начала расспрашивать кто он, откуда и какие проблемы привели к ней Артема.
- И тут меня словно прорвало. Я, еще не оправившись от расстройства и плача, боясь, что Крупская не дослушает меня до конца, начал сбивчиво и торопливо излагать ей свои нужды. Но Надежда Константиновна остановила меня и попросила спокойно рассказать все по порядку, высказать конкретные просьбы. И я рассказал ей, что в нашем далеком селе во вновь образованной станции не хватает нужных книг, инструментов, оборудования. Крупская записала адрес, мои данные и пообещала помочь. Радости моей не было предела, - вспоминал А. В. Хаймин.
Довольный, с массой незабываемых впечатлений о днях, проведенных в Москве, Артем вернулся в Уни и с новой энергией взялся за работу.
Он с удовольствием рассказывал ребятам и взрослым об увиденном в Москве, о своих впечатлениях, но пока умалчивал о “визите” к Крупской. Где-то в глубине души были у него сомнения, что Надежда Константиновна поможет ему. Слишком велик Союз, много у нее более крупных забот. Понимал Артем, что слишком малы его просьбы в масштабах строящегося нового государства.
Но его опасения были напрасны. В один из дней на него друг за другом пошли телефонные звонки из райкома партии, райисполкома, райкома комсомола и у всех один вопрос:
- Кому ты там нажаловался в Москве? Что нас тут всех раскрутили?
Тут понял Артем, что закрутилась партийно-государственная машина. Не забыла Надежда Константиновна его просьбы.
А когда пришли большие посылки из Москвы, радость у Артема и его друзей была неописуема. Тут были нужные книги и инструкции, сборные конструкторы, радиодетали, наборы инструментов и многое другое. Для станции это было “манной небесной” и ее кружки заработали еще активнее. Радиокружок вел здесь первый радист-самоучка района Павел Иванович Блинов. О нем будет рассказано отдельно.
В 1933 году за хорошую организацию работы станции юных техников Артем получил первую в своей жизни Почетную грамоту. Много у него будет потом наград и поощрений, но эту он ценил особо.
В декабре 1933 года Артема Хаймина перевели в райком комсомола заведующим пионерской организацией района.
- Скучать комсомольцам той поры не приходилось. Были созданы агитбригады из активистов. Я вошел в бригаду первого секретаря райкома ВЛКСМ, посланца питерских комсомольцев Григория Иванова. Еще в нашу агитбригаду вошли работник редакции Семен Сизихин (погиб геройски на фронте в декабре 1941 года под Смоленском, посмертно награжден орденом Красного Знамени), работники комитета физкультуры Махнев и Козлов, - вспоминал при встрече А. В. Хаймин.
- На лыжах мы обошли за зиму почти все отдаленные колхозы. Останавливались в каждом на 2-3 дня. Гриша Иванов проверял работу парторганизаций и правлений колхоза, проводили собрания с молодежью, которые заканчивались веселыми вечеринками, душой которых был С. Сизихин. Он же проверял работу ферм и подготовку к севу. Махнев и Козлов организовывали различные культурно-массовые и спортивные мероприятия с молодежью, - рассказывал дальше в своих воспоминаниях А. В. Хаймин.
А потом подошло время служить Артему в армии. Попал он на Дальний Восток, в Приморье, но послужить долго не довелось. Во время трудных боевых учений у него случился сердечный приступ. Его подлечили и демобилизовали. Он снова вернулся в ставшие для него родными Уни, работал здесь сначала инструктором райкома партии, а потом – помощником первого секретаря.
Вскоре его направили на работу в органы НКВД, а потом в МГВ. В органах внутренних дел и госбезопасности он прослужил вплоть до выхода на заслуженный отдых. Многие годы служба проходила в северных регионах страны. В звании майора он был выведен в отставку, жил в Ухте. Орле, в других городах, а последние годы – в Москве.
С выходом в отставку началась у Артемия Васильевича вторая жизнь. Этот неугомонный, обладающий большим жизненным опытом человек активно включился в общественную работу. Он выступал в школах и воинских частях, рассказывал о событиях, участником которых был, о становлении новой жизни, о развитии пионерского и комсомольского движения.
К нему всецело можно отнести слова из песни:
- Старость меня дома не застанет,
Я – в дороге, я – в пути.
Прошедший суровую школу жизни, не взыскательный к условиям проживания, А. В. Хаймин ездил по стране. Ночуя в дешевых номерах гостиниц, у различных родственников и знакомых, но всюду нес правду новой жизни в массы.
Приведу лишь две короткие справки из его писем-отчетов:
- За два месяца 1988 года побывал в селе Шушенском, в городах Красноярске, Канске, Перми, Березниках, Кирове, Слободском. В 25 школах выступил 106 раз и один раз – в воинской части.
А в мае 1988 года А. В. Хаймин побывал на встрече комсомольцев 30-40 годов в Унях, провел беседы с ребятами в Унинской, Елганской, Сардыкской и Булатовской школах. Бывал он неоднократно в Унях и раньше.
С Артемом Васильевичем кроме официальных встреч мы долго беседовали лично два раза, последний – в 1988 году. Ему было уже за 70, но меня поражала в нем завидная четкость и логика мысли, какой-то скрытый потенциал духовной и физической энергии.
А ведь он не был богатырем, хотя таким мне представлялся. Когда приехали на встречу комсомольцы 30-40 годов, один из его бывших товарищей Л. Н. Князев воскликнул:
- Надо идти на встречу. Сам Артема приехал. Он был настоящим богатырем духа, а не тела, и это зачастую бывает более важно.
Вот еще одна справка из письма автору этих строк того же 1988 года:
- 12 декабря вернулся из трехмесячного путешествия по городам юга. Побывал в Севастополе, Феодосии, Краснодаре, Ставрополе. Пятигорске, Абинске, Железноводске, вернулся в Орел. Посетил 27 школ, выступил 69 раз на встречах. Навестил родных и знакомых.
Да, было другое время, другие возможности, но был и великий энтузиазм воспитанных в духе патриотизма людей. К таким людям относился и Артемий Васильевич Хаймин.
