«Пусть о тебе тихонько скажут другие», - пишут жители унинской Сосновки о дагестанцах, решивших поднимать вятское село
Восстановить сельское хозяйство Вятки - с такой целью три года назад прибыли в нашу область семьи из Дагестана. Об этом мы уже не раз писали, но снова приходится возвращаться.
Сначала все было хорошо. Их встретили с распростертыми объятиями, обеспечив пусть не самым лучшим, но жильем, дав возможность работать на земле. А дальше пошло недопонимание, перерастающее в проблемы.
Как известно, у любой медали две стороны. Взгляд дагестанцев “Вятский край” опубликовал в № 51 от 15 марта 2011 года в статье “Я буду здесь жить”, главной героиней которой стала Муртузаалиева Патимат Магомаевна. Жители села Сосновка Унинского района, где она устроилась, приехав из Дагестана, куда вслед за нею приехали еще две дагестанские семьи, изложили свой взгляд в письме, направленном в редакцию. Оно, подписанное 25 человеками, полно возмущения. Вот это письмо.
“Муртузаалиева приехала в село Сосновка в сентябре 2008 года. Мы, жители, восприняли ее спокойно. Даже радовались, что на территории села будет создано фермерское хозяйство, село оживет, появятся новые рабочие места. Новоявленной фермерше были выделены бесплатно 17 дойных коров, сено на корм, мелкий инвентарь для ухода за скотом, ферма в удовлетворительном состоянии, два брусковых особняка по соседству для более комфортного проживания дагестанских семей.
Кстати, состояние домов постройки второй половины 1980-х годов на момент въезда дагестанских семей было не хуже, чем жилье у местного населения: сделай декоративный ремонт - заходи, живи и радуйся. Но тут началось...
Приехавшие с Муртузаалиевой еще две семьи из Дагестана сразу же заявили, что “приехали сюда не работать, а руководить”, а кем и чем руководить - непонятно.
Зимовка скота не была организована, так как новые хозяева не имели понятия о содержании скота в зимний стойловый период. В первый же год пало две головы от истощения.
С приходом весны начались новые проблемы, но на этот раз уже у местного населения, так как Муртузаалиева зарплату своим работникам платить не собиралась. Стадо паслось само по себе, частенько - на личных участках местных жителей, вытаптывая и съедая все, что посажено, сводя на нет все старания людей. На замечания администрации поселения и местных жителей следить за стадом Муртузаалиева реагировала странно, переводя обвинения в нарушении правил содержания скота на почву межнациональной розни.
Реализуя продукцию животноводства (произведенную в антисанитарных условиях) на Унинском рынке без необходимых документов, Муртузаалиева вступила в конфликт с Унинской районной станцией по борьбе с болезнями животных.
Скотина фермерши неоднократно терялась, уходя за 10 - 15 километров от села, отсутствуя от 3 дней до недели. Естественно, коровы перестали давать молоко.
Лето - жаркая страда для крестьянина: идет заготовка кормов. Но у Муртузаалиевой на этот счет свое видение. Во вторую зиму 14 телят от сданных коров вошло практически без кормов. Это какое нужно иметь сердце, чтобы смотреть, как от голода умирает годовалый молодняк!
Для сельских жителей корова - это кормилица, для нее, родимой, на последние деньги покупаешь корма, лечишь ее, она как член семьи. До сих пор многих мучает вопрос: зачем эта женщина, не представляющая, как ухаживать за коровами, чем их кормить, как лечить, взялась за дойное стадо?
Выжившие восемь телят в поисках пропитания все лето бродили по огородам сельских жителей, не раз заходили на кладбище, разрушая надгробия и оставляя следы естественных отправлений на могилах. На эту безнадзорную, ненужную скотину было больно смотреть. В конце концов телята были сданы на мясо.
На этом и закончилась деятельность специалиста высокого класса, председателя ассоциации крестьянско-фермерских хозяйств Дагестана Муртузаалиевой Патимат Магомаевны.
Что касается прибывших земляков Муртузаалиевой, обе семьи многодетные. Дети были предоставлены сами себе, бегали целыми днями по улицам села, совершая налеты на чужие огороды. Причем у этих детей полностью отсутствует чувство уважения к местным жителям. Но население многое терпело, понимая, что это всего лишь дети. Многодетные же родители не обременяли себя заботой о своих чадах: имея участки земли, не занимались посадкой овощей, содержанием скота, чтобы как-то кормить свои семьи, не заготовляли дрова на зиму. Они сидели целыми днями в тени деревьев, наблюдая, как местное население работает с утра до вечера на своих участках. В школе детям были выданы учебники, тетради, от центра социальной помощи семье и детям привозили одежду, в столовой дети питались в долг. Мужчины-дагестанцы, заявляя, что они верующие мусульмане, постоянно злоупотребляли алкоголем, не считаясь с тем, что дети у них голодные.
Прожив два года в домах, дагестанцы оставили их в полуразрушенном состоянии, дальнейшее проживание в них без капитального ремонта уже было невозможно, заросшие бурьяном участки потребуют немалых сил для их разработки.
Уехав осенью 2010 года в неизвестном направлении, дагестанцы не поставили об этом в известность ни директора школы, ни администрацию поселения, еще и оставив долги по коммунальным платежам.
А что осталось после “восстановительной” деятельности Муртузаалиевой? Сдана вся скотина, распилен свинарник на дрова для дагестанцев, изрезаны и сданы в чермет исправные паровые котлы в котельных.
Можно обвинять кого угодно (местное население, власть) и в чем угодно (не так приняли, не поняли, не помогли), но хочется сказать Патимат Магомаевне: нужно заниматься тем, что ты действительно умеешь делать. Не нужно кричать о себе, пусть о тебе тихонько люди скажут. И нельзя путать рыночные отношения в экономике с восточным базаром”.
Вот такая невеселая история. Лишь одна из многих. Мы ни в коем случае не пытаемся столкнуть на газетных страницах лбами две стороны. Наоборот, ратуем за компромисс. В конце концов, Вятка всегда была гостеприимным краем для тех, кто смог полюбить ее, сумел понять и принять всей душой. Нужно просто попытаться. И главное не слова, а дела.
